«Поэтому мне всегда нравились слова Иоанна Златоуста, что основа нашей философии — смирение.
А ещё больше слова св. Августина: «Как греческий оратор Демосфен, который, будучи спрошен, какое первое правило красноречия, назвал хорошее произношение, а на вопрос, каково второе, ответил так же и на вопрос о третьем правиле дал тот же ответ, так и я, если меня спросить о правилах христианской религии, отвечу, что первое, второе
и третье правила — это смирение». Смирение означает не то, что человек, сознавая какие-то свои достоинства, не гордится ими, а то, что он настолько познал истину, что у него не осталось иного прибежища, кроме самоуничижения перед Богом, как и говорит св. Августин в другом месте: «Пусть никто не обольщается: сам по себе каждый есть дьявол, а всё хорошее в нём — от Бога. Ибо что у тебя
твоего, кроме греха? Если ты хочешь взять своё, возьми грех, потому что праведность от Бога». А также: «Откуда у нас такое высокое мнение о возможностях нашей природы? Она расстроена, разбита, поражена, разрушена, она нуждается в истинном покаянии и обращении, а не в ложной защите». И ещё: «Когда каждый познает, что сам по себе он ничто и внутри себя не найдёт никакой помощи, то его
оружие будет сломано. Да, совершенно необходимо, чтобы всякое оружие безбожия было сломано, разбито и сожжено, чтобы ты остался безоружным, без всякой поддержки в самом себе. Чем ты бессильнее сам по себе, тем скорее примет тебя Бог». Поэтому в другом месте, рассуждая о 69-м 70-м) Псалме, он запрещает нам вспоминать о нашей
праведности, дабы мы познали праведность Бога, и говорит, что милость Бога во всей её полноте заключается именно в том, что мы всё получаем от неё, тогда как сами по себе мы злы?»
Жан Кальвин «Наставление в христианской вере. Т1. Об отсутствии у человека свободной воли»
«Я вынужден повторить здесь то, о чём упомянул в начале этой книги, а именно, что пользу от познания самого себя получает тот, кто, уразумев ничтожность своего положения, свою нищету, наготу и позор, поражается этому и падает ниц. Ничего страшного, если человек склонится очень низко, при условии, что благодаря этому он поймёт, что всё, чего ему недостаёт в нём самом, он должен обрести
в Боге. И наоборот, он не может присвоить себе сверх принадлежащего ему ни единой крупицы блага, не разрушая себя при этом суетной самоуверенностью и не впадая в кощунство, каковым является узурпация славы Божьей. В самом деле, всякий раз, когда мы обнаруживаем в себе жажду обладать чем-то подлинно своим, то есть тем, что
заключено более в нас самих, нежели в Боге,— в такой момент нам следует понимать, что эту мысль влагает в нас тот же советчик, который вложил в наших праотцев желание быть подобными Богу, знающему добро и зло (Бытие 3:5). А коль скоро самовосхваление человека — это
дьявольские речи, то мы не должны допускать их, если только не хотим следовать советам нашего врага.»
Жан Кальвин «Наставление в христианской вере. Т1. Об отсутствии у человека свободной воли»
А ещё больше слова св. Августина: «Как греческий оратор Демосфен, который, будучи спрошен, какое первое правило красноречия, назвал хорошее произношение, а на вопрос, каково второе, ответил так же и на вопрос о третьем правиле дал тот же ответ, так и я, если меня спросить о правилах христианской религии, отвечу, что первое, второе
и третье правила — это смирение». Смирение означает не то, что человек, сознавая какие-то свои достоинства, не гордится ими, а то, что он настолько познал истину, что у него не осталось иного прибежища, кроме самоуничижения перед Богом, как и говорит св. Августин в другом месте: «Пусть никто не обольщается: сам по себе каждый есть дьявол, а всё хорошее в нём — от Бога. Ибо что у тебя
твоего, кроме греха? Если ты хочешь взять своё, возьми грех, потому что праведность от Бога». А также: «Откуда у нас такое высокое мнение о возможностях нашей природы? Она расстроена, разбита, поражена, разрушена, она нуждается в истинном покаянии и обращении, а не в ложной защите». И ещё: «Когда каждый познает, что сам по себе он ничто и внутри себя не найдёт никакой помощи, то его
оружие будет сломано. Да, совершенно необходимо, чтобы всякое оружие безбожия было сломано, разбито и сожжено, чтобы ты остался безоружным, без всякой поддержки в самом себе. Чем ты бессильнее сам по себе, тем скорее примет тебя Бог». Поэтому в другом месте, рассуждая о 69-м 70-м) Псалме, он запрещает нам вспоминать о нашей
праведности, дабы мы познали праведность Бога, и говорит, что милость Бога во всей её полноте заключается именно в том, что мы всё получаем от неё, тогда как сами по себе мы злы?»
Жан Кальвин «Наставление в христианской вере. Т1. Об отсутствии у человека свободной воли»
«Я вынужден повторить здесь то, о чём упомянул в начале этой книги, а именно, что пользу от познания самого себя получает тот, кто, уразумев ничтожность своего положения, свою нищету, наготу и позор, поражается этому и падает ниц. Ничего страшного, если человек склонится очень низко, при условии, что благодаря этому он поймёт, что всё, чего ему недостаёт в нём самом, он должен обрести
в Боге. И наоборот, он не может присвоить себе сверх принадлежащего ему ни единой крупицы блага, не разрушая себя при этом суетной самоуверенностью и не впадая в кощунство, каковым является узурпация славы Божьей. В самом деле, всякий раз, когда мы обнаруживаем в себе жажду обладать чем-то подлинно своим, то есть тем, что
заключено более в нас самих, нежели в Боге,— в такой момент нам следует понимать, что эту мысль влагает в нас тот же советчик, который вложил в наших праотцев желание быть подобными Богу, знающему добро и зло (Бытие 3:5). А коль скоро самовосхваление человека — это
дьявольские речи, то мы не должны допускать их, если только не хотим следовать советам нашего врага.»
Жан Кальвин «Наставление в христианской вере. Т1. Об отсутствии у человека свободной воли»
Комментариев нет:
Отправить комментарий